Миссия невыполнима?
«Всё при мне будет как при бабушке», - сказал российский император Александр I, входя на престол. Эта фраза должна была подвести черту под коротким, но бурным правлением его предшественника, императора Павла I, отмеченным ломкой устоявшихся порядков.
Порой мне кажется, что Владимир Путин хотел бы произнести нечто похожее, только никак не может определиться с тем, кого из прошлых российских/советских лидеров он хотел бы взять за образец. В результате что-то берётся от Ивана Грозного, что-то от Николая I, что-то от Александра Ш, что-то от Иосифа Сталина, что-то от Леонида Брежнева. Но такой подход не может создать комплексно устойчивой, непротиворечивой системы, в которой все элементы увязаны между собой, и идеи, высказываемые лидером, воплощаются в жизнь. Гораздо чаще на практике можно увидеть, как приказы и пожелания Владимира Путина подвисают в воздухе и не воплощаются в практические изменения.
Одним из наиболее показательных примеров может служить его желание вывести российскую экономику из зоны влияния западных валют, отказавшись от применения доллара и евро во внешней торговле. Нечто похожее существовало в советские времена, когда основная часть международной торговли Советского Союза была сконцентрирована внутри Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ). Внутри СЭВ расчёты между странами велись без использования валют западных стран. Вместо них использовалась искусственная наднациональная валюта, «переводной рубль», а каждая страна-член СЭВ имела свою «клиринговую» денежную единицу, которая могла обмениваться на «переводной рубль». Все расчеты с использованием «переводного рубля» осуществлялись в едином клиринговом центре, Международном банке Экономического Сотрудничества. Для того, чтобы сбалансировать расчеты между странами, использовалась система согласованных цен и централизованно планируемых взаимных товарных поставок.
Конечно, советская экономика нуждалась в новых технологиях, в продуктах питания, в потребительских товарах, для оплаты которых нужна была свободно конвертируемая валюта, которую СССР получал, экспортируя нефть или привлекая кредиты. Но до середины 80-х годов объём такого импорта был не очень большим. Экономические проблемы в СССР начались во второй половине 80-х годов, когда падение мировых цен на нефть совпало с аварией на Чернобыльской АЭС, с ростом затрат на гонку вооружений, с непродуманной антиалкогольной кампанией и потерей государственного контроля за ростом номинальных доходов населения. Быстрое ухудшение экономической ситуации привело к стремительному наращиванию внешнего долга страны, к падению уровня жизни населения, что стало мощным фактором подрыва доверия к власти и триггером для развала Советского Союза.
Со времени возвращения Владимира Путина в Кремль в 2012 г. российская экономика потеряла динамику развития: среднегодовой темп роста составляет 1%, что внешне делает ситуацию очень похожей на то, что происходило с советской экономикой в первой половине 80-х. Так же, как и тогда, Россия ввязывается в противостояние с Западом, хотя пока военные расходы удаётся удерживать от бурного роста, в бюджете имеются значительные накопленные резервы, а государственный долг является незначительным по любым стандартам.
Тем не менее, воспоминания о прошлом, о том, как зависимость от западной финансовой системы может стать фактором резкого изменения ситуации, кажется, не покидают Владимира Путина. Не случайно, одним из первых его приказов после введения западных санкций весной 2014 г. стало требование отказаться от использования доллара и евро в расчётах за экспорт. Для этого был принят специальный закон, который давал правительству право требовать от резидентов перевода расчётов в рубли.
С тех пор российский президент неоднократно возвращался к этой теме, требуя от правительства решить эту задачу. Однако, особых успехов добиться не удалось: если в 2013 г. доля доллара и евро в платежах за российский экспорт, по данным Банка России, составляла 88.7%, то за три квартала 2021 г. она составила 83.7%. Относительным успехом можно назвать то, что доля доллара снизилась с 79.6% до 53.9%, но в определенной мере это связано с общей тенденцией увеличения роли евро в мировой финансовой системе.
Почему эту задачу не удаётся решить?