Война или мир? Не всё так однозначно

6 сентября 2022 г.

Полтора месяца назад, в середине июля, СМИ опубликовали результаты «закрытого» опроса ВЦИОМ по вопросу, нужно ли России продолжать военные действия или пойти на мирные переговоры. Тогда, если верить СМИ, доля сторонников продолжения войны почти в два раза превысила долю сторонников ее завершения (57%/30%). В конце августа Левада-центр провел аналогичный опрос, который показал, что силы сторонников двух позиций практически равны (48%/44%). Поскольку опросы проводились разными организациями и зачастую их оценки общественного мнения по политически чувствительным вопросам сильно расходятся, то вряд ли следует спешить делать вывод о том, что за полтора месяца «партия мира» в России резко укрепила свои позиции. Для этого нужно, как минимум, подождать результатов следующего опроса Левада-центра.

Вместе с тем данные Левада-центр позволяют посмотреть детально на позиции различных слоёв российского общества по ключевому вопросу сегодняшнего дня и, не побоюсь сказать, будущего России. На основе этих разрезов у меня получился весьма противоречивый портрет «партии войны» и «партии мира».[1] Какие-то разделительные линии легко объяснимы (например, более миролюбивая позиция женщин) или уже были идентифицированы ранее (например, большая доля противников военных действий среди россиян с низким уровнем жизни или среди молодых людей, которым совсем не хочется отдавать свои жизни за безумные идеи российского диктатора). Вполне очевидным выглядит и то, что сторонников «партии войны» существенно больше среди тех россиян, для которых традиционные СМИ (ТВ, радио, газеты) являются основными источниками получения информации, которые доверяют традиционным СМИ, которые нерегулярно пользуются интернетом или в принципе не пользуются им.

Хорошо объяснимы высокие доли сторонников мира среди учащихся (сильное пересечение с возрастной группой 18-24 года) и среди домохозяек, которые еще более миролюбивы, чем женщины, в целом.

Другие линии разлома оказались для меня весьма неожиданными, например, воинственная позиция жителей Москвы при том, что в остальных группах населенных пунктов позиции сторонников двух «партий» были примерно равными. Неожиданным для меня стало то, что ответы на вопрос «война или мир?» практически одинаковы для россиян с различным уровнем образования, за исключением крайне малочисленной группы респондентов с образованием «ниже среднего» (немного меньше 4% от выборки), у которой превалируют мирные настроения.

В целом, состав сторонников «партии войны» в России выглядит гораздо более монолитным и консолидированным. Её ядро составляют люди старшего возраста, предпочитающие традиционные СМИ, что облегчает для Кремля задачу распространения своих нарративов и получения поддержки. Напротив, состав сторонников «партии мира» выглядит более разношерстным и раздробленным.  Если бы меня попросили разработать предвыборную программу для «партии мира», чьи сторонники описываются такими характеристиками, то это вызвало бы серьёзные затруднения.

В то же время можно предположить, что продолжение военных действий будет постепенно подтачивать силы «партии войны» и укреплять позиции «партии мира». Традиционно важным и пользующимся доверием источником получения информации для россиян являются друзья, родные и соседи, к которым в современном мире можно добавить социальные сети. Как видно из результатов опроса, эта категория россиян занимает более голубиные позиции, чем средний россиянин. В этой связи можно спрогнозировать, что по мере того, как количество погибших и раненых российских военных будет увеличиваться, общественные настроения в России будут сдвигаться в сторону «партии мира».

Как это происходит, мы видели во время второй чеченской войны, в начале которой энтузиазм и поддержка военных действий были значительно выше, чем сегодня. Но несмотря на очевидные военные успехи российской армии и на то, что количество погибших российских военных были существенно меньше, чем в ходе агрессии против Украины,[2] война стремительно теряла популярность, что заставило Кремль обменять кнут на пряник и договариваться с кланом Кадыровых.

Принципиальной разницей с чеченской войной сегодня является то, что Кремль понял, что человеческая жизнь имеет цену, и начал платить по 12 миллионов рублей (17 годовых зарплат[3] ) семьям каждого убитого на этой войне солдата. Это, безусловно, гасит антивоенные настроения в семьях многих погибших, но маловероятно, что деньги, которые получила соседка, смогут избавить кого-то от страха потерять своего мужа, сына, брата, которого послали или могут послать воевать.

---

[1] Критерием отнесения той или иной категории в одну из партий стало абсолютное значение (без учета знака) разницы между долей сторонников войны и долей сторонников мира, когда оно, как минимум, вдвое превышало уровень статистической погрешности (3.4%).

[2] Самая высокая оценка потерь в ходе второй чеченской войны была дана в феврале 2003 г. Комитетом солдатских матерей России, по данным которого (с октября 1999 г.) погибло около 11 тысяч российских военных. 5 октября 2003 г. Ахмат Кадыров был избран президентом Чеченской Республики, которую получил в своё полное распоряжение.

[3] Средняя зарплата в России в июне 2022 г. составила 57.9 тысяч рублей (после вычета подоходного налога), что составляет около 700 тысяч рублей в год.